ПРИМЕРЫ РЕШЕНИЯ ЖИЗНЕННЫХ ПРОБЛЕМ ГИПНОТЕРАПИЕЙ

В этой статье мне бы хотелось, на основании сорока-летнего опыта уважаемого во всем мире специалиста по регрессивному гипнозу – Сильвии Браун, показать уважаемому читателю, что прошлые жизни влияют на нынешнюю жизнь посредством силы, на­зываемой клеточной памятью. С своей работе представленной на VII Международноv Конгрессе «» я описала более подробно физиологический механизм данного взаимодействия, за что работа доклада была удостоена дипломирования и высокой оценки международной комиссии. Сечас мне бы хотелось привести более подробно примеры и объяснения наиболее характерных случаев, связанных с психосоматическими заболеваниями, коренная причина которых лежит в прошлой жизни пациентов. И подобных случаев клиническая психология и гипнотерапия накопила уже достаточно много в своих медицинских анналах. Хочеться надеяться, что знакомство с интереснейшими случаями будут не только интересны, но смогут доказательно убедить в эффективности гипнотерапевтической практики в решении хронических заболеваний и психологических комплексов, которые столь часто и надолго усложняют жизнь. Однако посредством действенных трансовых методов человек имеет возможность не только имеет возможность восстановить здоровье, но и привнести в жизнь гармонию, спокойствие и счастье.

У не посвещенного в медицинсую премудрость человека естественно может возникнуть вопрос, что такое клеточная память, и почему мы поднимаем о ней разговор  в вопросе коррекций сеансами регрессией и работой с прошлыми воплощениями. Каким образом и почему работает эта кле­точная память?

Во многих историях людей, которые совершали путешест-вия назад во времени, отыскивая в прошлом причины своих глубочайших проблем, можно встретить свидетельства, когда они обнаруживали там свои нераскрытые способности и неожиданные источники радости.

Такие факты помают радикально изменить свою жизнь к лучшему. Возможно, прочитав данные материалы, вы также сможете найти здесь ключи к хранилищам своей клеточной памяти и сможете принять те воспоми­нания, которые сделают вас богаче, и отпустить те, что давно вас угнетают — гораздо дольше, чем вы могли бы себе представить.

Эти рассказы выбраны из тысяч регрессий, сеансов специализированной гипнотерапевтической практики Сильвии Браун, при которой человек возвращается в свои прошлые жизни. Каждая из этих историй реальна и увлекательна своей правдивостью. Давайте же совершим увлекательное путешест-вие к познанию безграничных возможностей нашего орга-низма и чудодействия Духа!

«…

Правда о прошлых жизнях

Я хочу, чтобы вы знали, — не просто верили, но знали до глубины своей души, где живет истина, — что вы вечны, знали, что ваша нынешняя жизнь — всего лишь крохотный шажок в нескончаемом путешествии уникальной, взлелеянной души, которую Бог создал для вас и только для вас. Крохотный шажок, намеченный и осуществленный вами по пути к вашему величайшему потенциалу. Жизнь не закончится со смертью. После смерти ваш дух освободится от тела и вернется Домой, в совершенное высшее измерение, которое называется Другая Сторона.

Этот таинственный дар вечности означает, что уни­кальная квинтэссенция, которая есть вы, будет существо­вать всегда. Это не значит, что, расставшись с этим телом, вы превра-титесь в некую воображаемую философскую «не-сущность». Я ручаюсь, что вы всегда будете совер­шенно реальным живым дышащим существом, каким вы являетесь сейчас, которое думает, чувствует, смеется, растет, изменяется, учится, любит и любимо Богом в каж­дый миг своей бесконечной жизни. И как вечность для вас означает, что вы будете существовать всегда, так она и означает, что вы всегда существовали.

Это факт. Вы жили от начала времен в великолепном непрерывном континууме, много раз совершая путешес­твия между Землей и Другой Стороной. Вы жили на Зем­ле в самых разнообразных телах, во многих эпохах, в раз­ных частях света, находились в различных условиях. И всякий раз вы сами их выбирали — целесообразные и не­обходимые для развития вашего духа. Пусть термин «прошлые жизни» не вводит вас в заблуждение: не ду­майте, что в этот раз вы пришли сюда как нечто отдель­ное от тех личностей, какими вы были прежде. Нет, то, что вы живете здесь и сейчас, — это просто отдельная фаза единой жизни — вечной жизни вашей души, кото­рая продолжалась и будет продолжаться вечно.

Если все это кажется вам слишком запутанным или сложным для понимания, то просто оглянитесь на свою нынешнюю жизнь, и она послужит вам иллюстрацией. Независимо от того, как много или мало у вас сознатель­ных воспоминаний о ней, можно с уверенностью сказать, что сразу после рождения вы были беспомощным мла­денцем, неспособным ни говорить, ни самостоятельно заботиться о себе, затем делали свои первые неуклюжие шаги; затем вы были ребенком, который со страхом, вос­хищением, смущением или нетерпением ждет своего первого школьного дня; затем подростком, окунувшим­ся в головокружительный хаос поло-вого созревания; за­тем двадцатилетним молодым человеком, вступающим во взрослую жизнь с неиссякаемым задором, но без дос­таточной мудрости. Иными словами, уже в одной этой жизни вы сменили немало физических форм, прошли много уровней физиологической и эмоциональной зре­лости, получили множество уроков. Эти формы, уровни и уроки не исчезают бесследно, словно их никогда не бы­ло. Младенец, ребенок, подросток, юноша, которыми вы некогда были, не прекратили свое существование. Нет, проходя через все это, вы всегда оставались собой — уни­кальным, сложным, священным творческим процессом; непрерывно работающей над собой душой, которая не имеет аналогов в мироздании. В тот момент, когда вы это читаете, и в тот момент, когда я это пишу, и вы, и я — не больше и не меньше, чем общая сумма каждого пережитого нами мгновения. И мы будем изменяться и эволю­ционировать, учиться и расти с каждым новым мгновением, которое мы проживем в будущем, начиная с этого момента.

А теперь совершите колоссальный шаг назад в свое сознание, туда, где вашему взору на миг откроется волну­ющее зрелище самых обширных звездных просторов, какие вы только можете себе представить, — мгновен­ный образ бесконечной вселенной, частью которой вы являетесь. Совершив этот шаг назад, посмотрите на свою нынешнюю жизнь во всех ее формах и фазах, и поймите, что она представляет собой не более чем сокращенную версию вашей вечной жизни — такой, какой ее задумал Бог. Все облики, которые вы принимали в прошлые века, все стадии учения и роста, которые вы преодолели, все уроки и перемены, которые вас ждут впереди, — все это шаги на пути к наиболее изысканному, просветленному, совершенному я, каким можете стать вы — возлюблен­ное дитя Бога, лелеющего каждый ваш вздох. Ваши прошлые жизни на земле и Дома по существу не отлича­ются от отдельных этапов нынешней жизни. Это фраг­менты той же мозаики, части того же целого, и точно так же как любой другой момент вашего прошлого, они вли­яют на сегодняшнюю жизнь в гораздо большей степени, чем вы можете себе вообразить.

Чудеса прошлых жизней

Итак, радостная и довольная собой, я наблюдала, как рас­тет мой архив документально подтвержденных регрес­сий в прошлые жизни — красноречивое свидетельство бессмертия наших душ. И вот однажды ко мне в офис смущенно вошел клиент по имени Генри с широким бан­дажом на шее. Он рассказал, что с тридцати с небольшим лет страдает хроническими шейными болями и спазма­ми. Генри потратил тысячи долларов на врачей лишь для того, чтобы услышать, как один за другим они говорят, что у него все в полном порядке. Генри пришел ко мне на экстрасенсорный сеанс чтения по поводу смены работы, но позволил мне вначале загипнотизировать его, чтобы он смог глубоко расслабиться. Прежде чем я сообразила, что происходит, мужчина начал рассказывать о своей жизни в 1790 году во Франции. Молодой вдовец, которо­му нечего терять, он был отчаянным и страстным бой­цом французской революции и закончил жизнь на гиль­отине в тридцать три года. Нас обоих очень тронул тот факт, что сейчас он жил в счастливом браке с женщиной, которую любил и потерял в той жизни, более двух столе­тий назад. Теперь ему стало понятно, почему с момента встречи они «каким-то образом» знали, что принадлежат друг другу.

Три недели спустя после публичного выступления ко мне подошел Генри. Теперь он выглядел намного здо­ровее и увереннее в себе. Бандажа на шее не было. На сле­дующий день после того, как он побывал у меня, боль в шее заметно утихла, а через четыре дня он впервые за много лет почувствовал себя совершенно здоровым, и они с женой торжественно сожгли бандаж в камине. Ген­ри был изумлен. Я была изумлена. Единственная, кто ни­чуть не изумился, — мой духовный гид Франсина. Увере­на, что, глядя на все это, она только утомленно вздохнула и задалась вопросом, насколько очевидной должна стать ситуация, чтобы я наконец догадалась сложить два и два и получить четыре.

Если вы уже сложили эти нехитрые цифры, то оказа­лись сообразительнее меня, какой я была тогда. Хрони­ческая боль в шее, начавшаяся у Генри, когда ему было немногим более тридцати. Доктора, которые один за дру­гим утверждали, что у него все в порядке. Прошлая жизнь, закончившаяся на гильотине в тридцатитрехлет­нем возрасте. И едва мы это выяснили, боль ушла.

В отношениях со мной Франсина неуклонно придер­живается одного принципа: «Я не могу тебе ответить, по­ка ты не спросишь». А вы, возможно, и представить себе не можете, до чего сложно порой задать правильный вопрос. Но случай Генри наконец направил мои мысли в нужное русло, и однажды вечером я спросила: «Мне очень нравится предо-ставлять своим клиентам доказа­тельства того, что такой вещи, как смерть, не существует. Однако может ли регрессия в прошлые жизни дать нам что-то большее?» Ее короткий — в одно слово — ответ совершенно изменил направление моих исследований, моей работы и жизнь очень многих моих клиентов. Вот это слово: «Исцеление».

Меня очень воодушевила идея, что в прошлых жиз­нях можно найти исцеление, и я начала непрестанно рас­спра-шивать Франсину, как и почему это работает. Но прежде всего я хотела убедиться в том, что это действи­тельно работает. Франсина мне никогда не лгала и не лжет, однако — и она знает об этом лучше, чем кто бы то и было, — я абсолютный, непримиримый скептик. Я всегда ни во что не ставлю слова — ни ее, ни чьи-то еще. того чтобы убедиться в чем-либо, я должна прежде всего проверить это на опыте, а затем перепроверить снова и снова. И возможность исцелять людей при помощи прошлых жизней — не исключение.

С самого начала моей экстрасенсорной и сверхсозна-тельной работы я поддерживала очень интересные и по­лезные взаимоотношения с медиками и психиатрами.

Мы делились идеями, направляли друг к другу клиентов, обменивались теориями и результатами исследований. Некоторые из этих коллег, как и я, исследовали тему ре­ин-карнации

На вопросы, задаваемые мне о правдивости результатов, я чаще всего говорю в ответ вот что: «Какое это имеет значение, если метод помогает?» Если бы люди исцелялись при взгляде на пурпурного жирафа, я въез­жала бы в свой кабинет на пурпурном жирафе. Мне достаточно уже одного того факта, что регрессия в прошлые жизни лечит. Вполне достаточно этого и тысячам моих клиентов, освободившихся от тяжелого и непонятного бремени.

Итак, посвятить свою жизнь работе с целительной силой регрессии я была уже готова. Однако вначале мне нужно было наконец выяснить, как и почему она творит такие чудеса.

Клеточная память: связь между прошлым и настоящим

В школьные годы я не испытывала особого пристрастия к биологии. Поэтому, когда Франсина сказала, что ключом к целительным регрессиям является некая «клеточ­ная память», я приготовилась к встрече с чем-то слиш­ком сложным для моего понимания и/или слишком скучным для того, чтобы разобраться в этом до конца. И опять ошиблась. Зная, что я наиболее восприимчива к простейшим логическим построе-ниям, Франсина представила мне концепцию клеточной памяти в виде после­довательных принципов:

Наши тела состоят из миллиардов взаимодействуюших клеток.

Каждая из этих клеток представляет собой живой, дыша-щий, мыслящий организм, который очень букваль­но воспри-нимает информацию, получаемую из подсознания, хранит и обрабатывает ее. Например, если под гипнозом, — когда человек находится в полном распоряжении подсознания, — сказать, что палец гипнотизера представляет собой зажженную спичку, а затем прикос­нуться пальцем к руке загипнотизированного, клетки его руки отреагируют именно так, как велит их программа на случай ожога: на коже появится волдырь.

Именно в подсознании наш сверхсознательный ум всегда остается живым, невредимым, здоровым и целос­тным, незави-симо от состояния сознательного ума.

Наш сверхсознательный ум помнит каждый миг, пе­режитый душой в этой жизни и во всех предыдущих жизнях с момента, когда мы были созданы Богом.

В миг, когда душа входит в физическое тело, она пе­редает клеткам тела всю информацию и воспоминания, которыми располагает, и клетки действуют в соответс­твии с этой информацией до тех пор, пока дух вновь не покинет тело и не вернется Домой.

Наши клетки очень буквально (т. е. совершенно не­крити-чески) реагируют на воспоминания из нынешней и преды-дущих жизней, которые передает им сверхсозна­тельный ум, независимо от того, помним мы все это со­знательно или нет.

Таким образом, получив доступ к клеточной памяти, мы можем избавиться от глубоко скрытых болезней, страхов, боли и травм и обрести самое крепкое физичес­кое и душевное здоровье, какое только мы можем себе представить.

Итак, клеточная память представляет собой знания миллиардов клеток тела, в соответствии с которыми кле­точки существуют и действуют. Эти знания переданы клеткам сверхсознательным умом. Он, в свою очередь, приобрел их во время путешествия нашего духа через вечность, дарованную ему Богом в момент, когда Он нас сотворил.

Я ручаюсь, что вы уже переживали опыт клеточной Памяти в миниатюре, возможно даже не подозревая об этом.

Внезапно долетевший до вас аромат цветов, или оде­колона, или свежеиспеченного хлеба; прозвучавшая по радио песня; вид покосившегося крыльца, детского оде­яльца или рождественской елки... В любых чувственных образах прошлое может слиться с настоящим, захлесты­вая вас мощной волной знакомых переживании, и вы не просто вспоминаете минувшее с пугающей отчетли­востью, но вновь проживаете каждое чувство, связанное с давним событием, словно все это происходит снова. Тот же осязаемый, всеобъемлющий наплыв знакомых пере­живаний испытывает наша душа, когда снова оказывает­ся в человеческом теле после лет, деся-тилетий или веков, Проведенных в безграничном, свободном от земного притяжения совершенном мире Другой Стороны. Гра­ницы между прошлым и будущим размываются, каждая Клетка нашего тела переполняется реальностью иных мест и времен, когда наш дух обитал в других телах, и, бу­дучи живыми и сознательными, наши клетки реагируют на все, что считают истинным.

Так, например, Нил, доброволец из моей аудитории, продемонстрировал клеточную память в действии еще до того, как я поняла, что происходит. Основываясь на информации, полученной от духа, клетки Нила воспринимали все болезненные ощущения и проблемы из прошлой жизни в теле мальчика по имени Кэлвин как нечто реальное, насущное и по-прежнему актуальное для тела, в котором эта душа пребывала теперь. Таким обра­зом, эти клетки причиняли Нилу реальную физическую и душевную боль. Но как только ум добрался до этой «за­нозы» в своем прошлом, он сумел ее вынугь и наконец излечился.

Чтобы у меня рассеялись все сомнения по поводу клеточной памяти, Франсина вскоре преподала мне еще два урока, устроив две «случайные» (а как же!) встречи, которые показали мне, что клеточная память является неоспоримым фактом. Первой была Юлия, женщина чуть старше пятидесяти. Незадолго до этого моя подру­га-врач успешно пересадила ей почку. Юлия никогда прежде не прикасалась ни к алкоголю, ни к табаку, но, ед­ва очнувшись от наркоза, она захотела закурить и выпить мартини, — как выяснилось, таковы были пристрастия донора. Я сумела избавить женщину от этих желаний, убедив под гипнозом ее новые клетки, что в теле, где они живут теперь, эти пристрастия неуместны.

Второй случай оказался еще более ярким и эффект­ным. Десятилетней Молли пересадили сердце семнадца­тилетнего Дэвида, погибшего от удара ножом. Расследо­вание этого преступления зашло в тупик: у полиции не было ни зацепок, ни подозреваемых. Но вот, через не­сколько месяцев после убийства, девочке начали сниться кошмары: темная фигура в лыжной маске поджидает ее

в засаде с ножом в руке. В состоянии гипнотического транса Молли сумела преодолеть свой страх, снять с лица геммой фигуры лыжную маску и узнать в поджидавшем ее молодом человеке некоего Мартина. Его лицо и имя не были знакомы девочке, но, как выяснилось, этот парень был давним знакомым Дэвида. Мы уведомили об этом полицию, Мартина допросили, и в конце концов он со­знался в совершении убийства. И это стало возможно только благодаря клеточной памяти и ее тесной связи с истиной, которой владеет наш дух.

После этих случаев я стала относиться к клеточной памяти так, как многие люди относятся к своему компь­ютеру: чем больше я узнавала о ней, тем больше перспектив передо мной открывалось и больше хотелось узнать.

И как выяснилось, я тогда едва лишь прикоснулась к са­мой поверхности этого глубочайшего явления.

Родимые пятна

Один мой хороший друг, невропатолог, разделяющий мое пристрастие к исследовательской работе, однажды предложил мне присоединиться к изучению возможной связи между родимыми пятнами на телах людей и их врожденными заболеваниями. Мой друг был уверен, что родимые пятна не являются произвольными особенностями пигментации кожи.

Он попросил меня провести опрос среди моих многочис-ленных клиентов, чтобы параллельно с экстрасенcорным чтением и регрессиями в прошлые жизни выяснить, нет ли какой-то связи между родимыми пятнами на телах людей и состоянием их здоровья.

Родимые пятна — это не та тема, которая интересо­вала меня, но почему было не оказать своему другу ма­ленькую услугу? Если бы он оказался прав, это могло бы стать прекрасным новым диагностическим средством. Однако, честно говоря, я в этом сомневалась, и отвечая: «Конечно, я с удовольствием к тебе присоединяюсь. Мо­жешь на меня рассчитывать», — я вложила в свой голос гораздо больше воодушевления, чем испытывала.

Когда я решила приступить к изучению родимых пя­тен, клиент по имени Билли пришел ко мне на сеанс для регрессии, чтобы выяснить, кого из своих нынешних зна­комых он мог знать в прошлых жизнях. Здесь нам не по­везло. На самом деле единственной жизнью, куда он по­пал, были двадцать два года, прожитые им в начале де­вятнадцатого столетия. Он тогда был американским индейцем и умер в битве: истек кровью от раны в правую ногу, в нескольких сантиметрах ниже колена. Это была жизнь отважного человека, полная волнующих и траги­ческих событий. Я так увлеклась рассказом Билли, что чуть не забыла спросить, нет ли у него родимых пятен. Есть. Всего одно. Пурпурный участок, похожий на жесто­кую не затянувшуюся рану, в нескольких сантиметрах ниже правого колена. Я до сих пор помню, как он смутил­ся, когда я изумленно глазела на это родимое пятно — глазела слишком долго и слишком недоверчиво. Дело в том, что он не помнил рассказанного им во время ре­грессии, поэтому не мог знать, как я изумилась, увидев отметку, в точности похожую на смертельную рану, нане­сенную ему почти два столетия назад. Причем находи­лась она именно в том месте, куда его ударили ножом в прошлой жизни.

Я посчитала это странным совпадением, и сделала от­метку в отчете для своего друга-невропатолога, добавив, что у Билли нет ни врожденных, ни каких-либо других заболеваний, которые можно было бы связать с этим ро­димым пятном. Однако я была сильно заинтригована и уже не могла оставить дело на полпути. С тех пор я ис­правно выясняла у клиентов сведения о родимых пятнах, причем делала это только после регрессии, чтобы они преждевременно не заинтересовались, почему я об этом спрашиваю, и не стали подсознательно искать объясне­ний. За следующие полгода я не нашла никакой связи между родимыми пятнами и заболеваниями, зато связь между родимыми пятнами и серьезными или смертель­ными травмами в прошлой жизни наблюдалась в девя­ти та процентах случаев.

Вот мой коллега-профессор с тонкой светло-красной полоской вокруг бедра, — он жил в шестнадцатом столетии в Китае и умер от потери крови после ампутации ноги. Вот бывшая швея со светлым пятнышком в форме алмаза на плече, точно в том месте, где ее руку пронзила Стрела, когда в середине девятнадцатого века она была индейским воином из племени сиу. Вот инструктор верховой езды, повешенная в прошлой жизни по обвине­нии  в ведовстве, после сеанса показала мне пятнадцатисантиметровое белое родимое пятно поперек горла. Вот полицейский, показавший мне участок скальпа над за­тылком, где у него с самого рождения не росли воло­сы, — «так случилось», что именно в этом месте ревнивая любовница пробила ему череп тесаком на рубеже девят­надцатого и двадцатого столетий в Египте.

Преуспевающий музыкант с темной полосой на пра­вой щиколотке регрессировал в Англию 1789 года, в кошмарную жизнь, когда он несколько месяцев провел в сумасшедшем доме, привязанный за руки и ноги к кро­вати.

Можно перечислять и перечислять истории, храня­щиеся в моих папках, — их сотни. И опять-таки, если бы только половина или две третьих моих клиентов демон­стрировали связь между родимыми пятнами и события­ми прошлых жизней, я бы не усмотрела в этом ничего особенно примечательного. Но девяносто процентов — показатель слишком ошеломитель-ный, чтобы его игно­рировать, тем более что все это очень вписывается в мои исследования клеточной памяти. Вывод очевиден: душа входит в новое тело с отчетливейшими воспоминаниями о травмах и ранах, которые она пережила в предыдущих телах, и передает эти воспоминания клеткам. Клетки, в свою очередь, формируют физическое свидетель-ство этих прошлых ран — отметки, оставшиеся от прошлой жизни.

Возможно, вам любопытно узнать об оставшихся де­сяти процентах клиентов, у которых не обнаружилось связи между родимыми пятнами и событиями прошлых жизней. Это клиенты, у которых вообще нет родимых пятен, и между ними тоже существует кое-что общее. Her, дело не в том, что у них вообще не было прошлых жизней. Дело в том, что все травмы, полученные их тела­ми в прошлых жизнях, были заслужен-ными. Например, если в прошлой жизни вас повесили по ложному обвине­нию в конокрадстве, это наказание было незаслуженным и вы вполне можете принести в эту жизнь след в виде ро­димого пятна. Если же вы действительно украли коня и пас за это повесили, значит, наказание было заслужен­ным, дело закрыто уже в той жизни, и родимого пятна у вас нет. Если вы оказались невинной жертвой пожара, то, вполне вероятно, вам достанется из той жизни родимое пятно, напоминающее ожог. А если вы погибли при по­жаре, который сами же устроили, то родимого пятна не будет, ибо в той жизни у вас не осталось неразрешенных вопросов.

Таким образом, если у вас нет родимых пятен, може­те поздравить себя с тем, что все вопросы прошлой жизни у вас закрыты. Если же родимое пятно у вас есть, пусть неразре-шенный вопрос из прошлой жизни, о котором оно свидетельствует, вас не тревожит. Просто всякий раз, Глядя на свое родимое пятно, подумайте о том, что оно дает вам возможность заглянуть в свою священную Веч­ность.

Клеточная память и 

экстрасенсорное считывание информации

Её звали Кэти. Это была красивая, умная женщина лет тридцати пяти. Она сделала хорошую карьеру, была счас­тлива в браке и родила двоих прекрасных детей. Кэти пришла ко мне на сеанс в надежде, что это поможет ей примириться со смертью матери, — та умерла год назад, но дочь до сих пор не находила себе покоя. Глубина собс­твенной скорби удивляла Кэти, поскольку она никогда не была близка с матерью и они даже не особенно любили друг друта. Наша беседа о скорби перетекла в беседу об утрате, а затем в беседу о появившемся у нее страхе утра­ты... Вскоре мы добрались до причины этого страха, ко­торый она просто спроецировала на смерть матери: Кэти боялась потерять мужа, — боялась не того, что он уйдет к другой женщине, но того, что он рано умрет.

Серьезных оснований для такого беспокойства не было. Ее муж, Ник, обладал крепким здоровьем, заботил­ся о себе и не имел наследственной предрасположеннос­ти к серьезным заболеваниям. Кэти и Ник познакоми­лись у общего друга, когда им было по шестнадцать, и она помнит, как, взглянув на него, сразу же подумала: «За этого человека я выйду замуж». Ровно восемь лет спустя выяснилось, что она была права. Это был счастливый, здоровый и очень надежный союз. Но вместо того, чтобы радоваться и наслаждаться жизнью, Кэти погрузилась в гнетущее темное облако страха, что она переживет Ника. Дошло до того, что она стала оплакивать мужа, как будто худшее вот-вот случится. Мысль о том, что она пережи­вет его, была настолько реальна для Кэти, что она видела этому только одно объяснение: предчувствие.

К счастью, все объяснялось иначе: Кэти оказалась во власти глубоко укоренившихся клеточных воспомина­ний, — и даже не об одной, но о двух прошлых жизнях. Для того чтобы узнать это, мне даже не нужно было про­водить регрессию. Мои экстрасенсорные способности позволяют мне читать личные жизненные планы людей, как для этой инкарнации, так и для прошлых. Я могла бы рассказать ей, что они с Ником живут уже третью жизнь вместе и оба запланировали свой нынешний союз для то­го, чтобы в этом воплощении познать счастье, которое дважды ускользало от них в прошлом. И не случайно женщина с первого взгляда была уверена, что выйдет за Ника замуж. Она просто знала этого человека по своему плану и по прошлым инкарнациям, когда трагические обстоятельства вырывали его из рук Кэти в самом начале совместной жизни. Согласно знаниям ее клеточной па­мяти. Ник всегда умирал слишком скоро, тогда как ей еще долго предстояло жить в своем человеческом теле, поэтому вполне понятно, что Кэти боялась снова поте­рять его.

Обычно, когда речь идет о проблемах, коренящихся в клеточной памяти, регрессия бывает гораздо более ре­зультативной, чем считывание информации. Нет сомне­ния, всегда лучше пережить что-то на опыте, чем просто услышать об этом. И можете представить себе, насколько велико было желание Кэти преодолеть свой страх и на­всегда оставить его позади, если она избавилась от него при помощи одного только считывания информации. Проводить сеанс регрессии не было необходимости. Это свидетельствует также о точности моего анализа прош­лых совместных жизней Кэти и Ника, — за что следует благодарить не меня, но Бога. Есть один непреложный факт: хотя обмануть наш сознательный ум бывает до смешного легко, душа отличает истину от лжи совершеннно безошибочно. Если бы я, стараясь утешить женщину, просто придумала какую-нибудь красочную сказку о прошлых совместных жизнях Ника и Кэти, это, возможно, и доставило бы ей удовольствие, но после сеанса она была бы настолько же одержима страхом, как и перед тем, как вошла в мой кабинет. Поверьте, я трудилась в имение сорока восьми лет вовсе не для того, чтобы мои клиенты проснулись через день или через месяц после визитa ко мне и выяснили, что время, которое мы провели вместе, было потрачено впустую. А ведь именно это и происходило бы, если бы мои экстрасенсорные чтения прошлых жизней и регрессии предлагали людям не исти­ну! а вымыслы или фантазии. Ибо истина — это единственное, что производит на наши души действительно неизгладимое впечатление.

Клеточная память и Темная Сторона

Тот факт, что я способна читать жизненные планы ны­нешней и прошлых жизней, вызывает у многих людей, включая моих друзей из психиатрического сообщества, вопрос, могу ли я просматривать прошлые жизни злоде­ев, — тех разрушительных, часто тщательно замаскиро­ванных социопатов, которых я отношу к Темной Сторо­не, — чтобы увидеть, не спрятан ли ключ к «исправле­нию» поведения этих людей в истории их души.

В книгах «На Другую Сторону и обратно» и «Жизнь на Другой Стороне» я подробно писала о Темной Сторо­не. Темные сущности —это те, кто решил отвернуться от Бога и посвятить свою энергию разрушению Его света, где бы они этот свет ни узрели. Они безжалостны, склон­ны к манипули-рованию людьми, часто очаровательны, харизматичны и совершенно бессовестны. К сожалению, они не отделяют себя от остального общества, и узнать их бывает нелегко. Некоторые темные сущности разруша­ют, совершая реальные убийства, — как Адольф Гитлер, Чарльз Мэнсон, Тед Банди и Джим Джонс. Но другие идут через жизнь тихо, исподволь разрушая такие духов­ные основы жизни, как вера, самоуважение, надежда, лю­бовь, доверие и душевный покой. Они могут быть наши ми родителями, детьми, сотрудниками, супругами, лю­бовниками, политиками, кинозвездами, спорт-сменами, и даже теми, кого мы считаем лучшими друзьями. Они заманивают в свои сети того, кто любит Бога и Его детей, внушая мысль, что их необходимо спасти. Они взывают к вашему состраданию и к вере в изначальную доброде­тель человека, чтобы привлечь вас к себе и обезоружить. Вот почему я так часто говорила, что окружающие нас духи и привидения нисколько меня не пугают: нам нужна защита не от них, а от людей, — от тех, кто принадлежит Темной Стороне.

И после смерти они, — опять-таки по собственному выбору, — не отправляются Домой, где нас ждет благо­говейная радость. Вместо этого они проходят через без­донную, безбожную пустоту под названием Левая Дверь и тут же возвращаются снова на Землю, для нового рож­дения. Это может продолжаться столетиями, до тех пор, цока их не перехватят бдительные заботливые спасатели С Другой Стороны, чтобы окутать целительной чистотой вечного Божьего света. Не зная благодати рая между жизнями, Темные Сущности и вновь рождаются на Земле. При этом у них нет ду­ховных гидов и ангелов-хранителей, которые сопровож­дают большинство из нас в нашем путешествии. Нет у них и обеспечивающих духовный прогресс жизненных планов, которые составляет для себя большинство из пас. Если бы эти темные сущности составляли жизненные планы для каждой своей инкарнации, то эти планы выг­лядели бы так: «Принести как можно больше вреда — духовного, эмоционального, психологического или физического».

Поэтому — и я очень сожалею об этом, — я не могу читать жизненные планы темных сущностей: у них нет планов ни для нынешней жизни, ни для прошлых. В ка­ком-то смысле было бы любопытно и, возможно, полез­но узнать, кем был раньше Чарльз Мэнсон или Саддам Хуссейн, а также кто из нынешних темных сущностей прежде был Гитлером, Джеком Потро-шителем или Джи­мом Джонсом. На заре своей карьеры я не раз задумыва­лась, что стану делать, если в мой кабинет для путешест­вия в прошлые жизни или для регрессии явится темная сущность. Затем я осознала, что этого никогда не случит­ся. Темные сущности не интересуются продвижением к духовному совершенству, хотя иногда они могут очень искусно говорить на эти темы, если считают, что могут таким образом привлечь аудиторию. Их не волнуют соб­ственные взаимоотношения с Богом или с остальным че­ловечеством, и, конечно, эти сущности не беспокоятся о выполнении своего жизненного плана — ведь они его никогда не писали. Их невозможно вернуть в прошлое, как нас, и сами они тоже вернуться не могут. Темные сущности не просто не поддаются регрессии — прошлое их совершенно не интересует.

Так что, если, читая эти строки, вы переживаете и за­даетесь вопросом, не являетесь ли вы существом с Тем­ной Стороны, чьи прошлые жизни представляют собой лишь сплошную полосу жестокости и разрушения, вот вам ответ: поскольку вы задаетесь таким вопросом, зна­чит, это вас интересует, ибо искренний интерес — это нечто абсолютно несвойственное обитателям Темной Стороны.

Психосоматические заболевания

Ничто не удручает больше, чем ситуация, когда человек рассказывает врачу о своей боли или недуге, а в ответ ему говорят, что вся проблема таится «у вас в голове». И, действительно, как я знаю из своего опыта, так оно чаще всего и есть. Боль и недуги, которые не отражаются в анализах крови, на рентгеновских снимках, в показаниях то­мографов и другой диагностической аппаратуры (такие забо-левания обычно называют психосоматическими), действи-тельно таятся в голове человека — в подсоз­нании, где обитает сверхсознательный ум и откуда черпает  информацию клеточная память.

Поймите меня правильно, я искренне уважаю боль­шинство врачей и психиатров, но мне очень хотелось бы, чтобы они исключили из своего словаря слово «психосоматический», ибо оно подразумевает вот что: «На самом деле у вас проблем нет, вам все это кажется». Не могу себе представить, чтобы клиент рассказывал мне о проблеме, которая представляется ему по-настоящему важной, а я ответила: «Чепуха, это не проблема, вам все это кажется». Если вы рассказываете мне о чем-то, что представляет для вас проблему, я вам верю. И если я не могу помочь вам решить ее, то, во всяком случае, никогда не скажу: "Ах, перестаньте! Это все неправда». Моя обязанность состоит в том, чтобы найти правильное решение или направить вас к тому, кто сможет помочь. И такого подхода следует требовать от каждого врача, к которому вы обращаетесь.

Я не могу даже приблизительно оценить количество пациентов, которых ко мне направляли врачи с описани­ем их жалоб и заключением: «Думаю, это психосомати­ческое расстройство». Прибавьте к ним тех больных, что пришли ко мне по собственной инициативе после того, как врачи отказались лечить их «психосоматические» расстройства, — я уверена, их общее количество исчис­ляется тысячами. Тысячами исчисляются и те психосо­матические расстройства, которые я успешно вылечила, просто убедив пациентов отпус-тить свои клеточные вос­поминания, являющиеся основной причиной этих забо­леваний.

В мире нет ни одного экстрасенса, включая меня, который гарантировал бы 100-ироцентный успех. Но более чем в 95 процентах случаев мне удается значительно облегчить страдания людей, чьи физические или душевные проблемы определены как психосоматические. Может быть, дело в том, что я умнее, мудрее, искуснее или со­страдательнее и доброжелательнее врачей и психотера­певтов, которые не сумели помочь этим людям? Вовсе нет. Может быть, дело в том, что эти специалисты просто не пытались решить не поддающиеся объяснению проб­лемы их пациентов при помощи клеточной памяти? Вполне правдоподобно, не так ли?

Точки входа и Другая Сторона

Не все регрессии в прошлые жизни и не все клеточные воспоминания негативны. Далеко не все. Здесь же содер­жится информация о счастье, радости и любви, которые мы испытали на земле и, прежде всего, во время наших изумительных жизней на Другой Стороне. Отчетливые воспо-минания о Доме не так легко доступны, как воспо­минания о прошлых земных жизнях. Ведь если бы мы помнили Другую Сторону слишком ясно, то пребывание на земле тяготило бы нас гораздо больше, чем сейчас. Но девяносто девять из ста клиентов, которых я провожу че­рез воспоминания о смерти в прошлой инкарнации, вслед за этим, без всякого руководства с моей стороны, описывают, как их охватывает яркий, святой, невырази­мо прекрасный свет Бога и они попадают в самое изуми­тельное место, какое им только приходилось видеть.

Однако в практике случаются исключения, когда пациент начинает перемещаться по разным жизням, испытывая в некоторых из них трагичные переживания. Поэтому важно всегда более быс­трый и эффективный путь, который позво-ляет человеку сразу отправляться в ту жизнь или жизни, где коренятся клеточные воспоминания, вызвавшие сегод­няшние проблемы, и не блуждать по прошлым жизням, никак не связанным с тем, что их беспокоит. Все прош­лые жизни интересны, когда надо продемонстрировать клиентам, что смерти не существует и мы на самом деле вечны. Но если клиент страдает от той или иной конкрет­ной проблемы, почему бы не отправиться прямо к ее корням, вместо того чтобы блуждать вокруг да около? Мой духовный гид Франсина показала мне, что это очень просто: нужно только направить клиента прямо в место, которое она назвала «точкой входа» («point of entry»).

Точка входа представляет собой момент, когда прои­зошли события, оставившие негативные клеточные воспоминания. Например, в случае Алана точкой входа был миг, когда он узнал, что его жена, сын и любовница погибли в результате событий, причиной которых был он. Точками входа Лорен были ее медленные мучительные смерти. Именно клеточные воспоминания о них застав­ляли женщину нахо-диться в постоянном ожидании оче­редной смертельной болезни. Каждому клеточному воспоминанию соответ-ствуют определенные точки входа, и оказывается, что следует только произнести это словосо­четание во время регрессии, как сверхсознательный ум, в своем страстном стремлении к исцелению, направляется к травмирующему моменту. После случая с Аланом, мои помощники, которых я учила гипнозу, обнаружили то же, что и я: если клиент хочет избавиться от конкретной, особенно болезненной проблемы, коренящейся в прош­лой жизни, быстрее всего раскрыть ее можно, попросив его отправиться в точку входа. И в каждом случае муча­щая человека «заноза» обнаруживается в первой же прошлой жизни, которую он описывает.

Недавно я провела регрессию, где точки входа и вос­поминания о Другой Стороне проявились с особой отчетли-востью. Клиентку звали Глория. За месяц до этого внезапно умер ее муж, Мартин. Это был один из редких волшебных браков, когда в день смерти мужа супруги любили друг друга так же крепко, как и тогда, когда толь­ко начали встречаться, будучи старшеклассниками. Ею овладела неописуемая бездонная печаль. Так происходит, когда мы теряем человека, ставшего неотделимой частью нашего существа, и без него в этой жизни мы больше ни­когда не чувствуем себя целостными. Едва Глория пере­ступила порог моего кабинета, я обняла ее и, помнится, подумала: «Тут есть печаль, и еще тут есть это».

Глория пришла ко мне для чтения, но я подумала, что ей лучше поможет регрессия. Я знала: регрессия по­кажет, что они с Мартином провели вместе много жиз­ней, и это убедит ее, что они наверняка окажутся вместе снова. Она приняла мое предложение и довольно легко поддалась гипнозу, — что удивительно, поскольку женщину окутывала очень плотная завеса печали. Посещениe случайных прошлых жизней — это вовсе не то, что нужно было этой клиентке, чтобы добраться до корней ее жестокой душевной боли, поэтому я сразу же сказала: "Глория, я хочу, чтобы вы направились в точку входа».

Ни один клиент не спросил у меня, что это значит, как я уже сказала, духовный ум, очевидно, прекрасно по­мает это словосочетание. И Глория не была исключением. Она сразу же начала описывать жизнь в Северной Европе, в 1721 году, а вслед за тем в Италии, в середине девятнадцатого века. В обеих жизнях они с Мартином глубоко любили друг друга. Она была его женой в Северной Европе и возлюблен­ной в Италии. Первая точка входа, куда вошла Глория, — 1721 год. Она безутешно плакала у кровати Мартина. Он умирал, оставляя ее одну в тысячах миль от родительского дома, который она покинула, чтобы посвятить свою жизнь любимому. В 1850 году, — вторая точка входа, — онa умерла у него на руках после того, как родила ребенка. И вот теперь, в этой жизни, их снова разлучила смерть. Не удивительно, что ее горе было столь глубоко, теперь она оплакивала третью разлуку с любимым.

Я знала: достаточно отпустить эту боль прошлых жизней через белый свет Святого Духа, отдать ее Богу — и ее боль несколько смягчится. Но на этот раз я решила попробовать нечто другое, нечто, к чему я никогда не прибегала прежде. Поскольку наш сверхсознательный ум любовно хранит воспоминания о Другой Стороне и поскольку я знала, что Мартин отправился в безопасное радостное путешествие Домой, я решила попробовать вновь соединить их души на несколько мгновений. Это позво­лило бы ей получить утешение и ободрение от самого дорогого ей человека в мире. Итак, пока Глория находи­лась под гипнозом, я провела ее по туннелю, который каждый из нас проходил уже много раз, а затем отступи­ла в сторону. Теперь ей предстояло самой пройти через свет, попасть Домой и описать, что там происходит. Если вам приходилось видеть меня или других медиумов за работой, вы уже знаете, что духи не всегда являются по нашему зову, поэтому я не обещала Глории встречу с Мартином и даже не упоминала о нем, на случай если они не найдут друг друга.

Лицо женщины расслабилось и смягчилось, на губах заиграла радостная улыбка. Я спросила, что она видит.

— Я в саду, — сказала Глория, — не могу даже опи­сать, как тут красиво. Я никогда не видела ничего подоб­ного, однако все это почему-то кажется мне очень зна­комым.. Я ступаю по мощенной камнями дорожке и ка­ким-то образом знаю, куда идти. Вдалеке виднеется мраморное здание, белое-белое, почти искрящееся.

Если вы читали мою книгу «Жизнь на Другой Сторо­не», то, конечно, узнали в этих словах описание Дома правосудия. Я сказала ей только:

— Идите, куда вас тянет, Глория. - Вдруг она ахнула.

— Что случилось? — спросила я.

— Мартин, — прошептала она благоговейно. Замечательно. Она нашла любимого. Я спросила, как он выглядит.

— Прекрасно, — ответила Глория. — Счастливый, здоровый. Помолодевший.

Это естественно, поскольку на Другой Стороне всем по тридцать лет, но я не стала прерывать Глорию этим замечанием.

Она долго умиротворенно молчала, затем спокойно произнесла:

— Он ушел.

Несколько минут спустя она полностью вышла из гипнотического состояния и сидела на кушетке, глубоко Тронутая только что пережитым опытом.

— Забавно, — сказала она мне, — я рассказала Мар­тину о своей любви и о том, как мне его не хватает, а он сказал, что все время находится возле меня. Но, кажется, никто из нас не произнес ни слова вслух, поскольку души используют обычный для себя телепатический способ общения. Прежде чем уйти, он меня обнял. Возможно, вы подумаете, что я сошла с ума, но я уверена, что почувствовала запах лосьона, которым он всегда пользовался.

— Возможно, ваши приятели подумали бы, что вы пили с ума, но, поверьте, не я, — ответила я.

— Мне совершенно безразлично, что подумают об этом мои приятели и все остальные. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что все случившееся совершенно реально, и в том, что мой муж жив, — она встала и обняла меня. — Я никогда этого не забуду. Не знаю даже, как вас отблагодарить.

Однако благодарить нужно не меня. Нужно благода­рить Бога, дух Глории и ее глубинные воспоминания о Другой Стороне, которые позволили ей совершить это путешествие с такой легкостью. Как я уже говорила, это был первый случай, когда я использовала регрессию для того, чтобы помочь клиенту встретиться с умершим лю­бимым человеком. Глория позвонила мне через месяц и рассказала, что хотя физическое отсутствие Мартина по-прежнему очень печалит ее, но само знание, что он рядом с ней, что он видит и ждет ее, вселяет в нее достаточно сил, чтобы принимать по утрам душ, одеваться и идти на работу. Это был колоссальный шаг вперед по сравнению с тем холодным душевным параличом, который овладел ею после смерти любимого. И если вам приходилось пе­реживать по-настоящему глубокое горе, вы знаете, как много сил нужно человеку, чтобы совершить эти первые маленькие шажки к нормальной жизни.

Это был еще один пример целительного потенциала клеточной памяти. Я, как и Глория, никогда его не забуду.

Нелли

Конец любви

Такое случалось с каждым. Нам всем знакома эта боль отвергнутости, остающаяся после разрыва с человеком, которого мы все еще любим. Это ужасно, это мучи­тельно, и единственное надежное средство исцеления — время и твердое намерение преодолеть боль и жить дальше.

Сорокалетняя Нелли была симпатичной, умной, уравнове-шенной женщиной. После пяти лет совместной жизни ее муж, Джордж, ушел к двадцатипятилетней жен­щине, которая вынашивала его ребенка. С тех пор прошел год. Женщину в меру своих сил пытались утешить родные и знакомые, она прошла восьмимесячный курс психотерапии, принимала антидепрессанты, — но все тщетно: рана до сих пор была так же свежа и болезненна, как в день разлуки с Джорджем. Нелли по-прежнему не могла нормально есть, спать и работать. Происходящее пугало и приводило женщину в замешательство. Она и прежде встречалась с мужчинами, даже недолго была замужем, ей уже прихо­дилось и самой отвергать и быть отвергнутой. Женщина постоянно напоми-нала себе, что раньше ей удавалось преодолевать подобную боль, и поэтому она способна пережить ее снова. Но в этот раз боль не проходила; это переросло в настоящую проблему, и Нелли не могла по­нять, в чем причина.

Я велела женщине не спеша войти в те точки входа, которые она сумеет найти. Несколько минут спустя Нел­ли оказалась в Германии. Ей было девять лет, она жила в желтом деревянном доме вместе со своим одиннадцати­летним братом Генрихом и пожилой теткой. После смер­ти родителей они с братом стали неразлучными друзь­ями. Генрих любил ее, защищал и успокаивал по ночам, когда девочка в слезах просыпалась от кошмарного сна. Он учил ее читать, разжигал огонь в очаге, когда ей было холодно, и готовил горячую пищу, когда их тетушка была слишком утомлена или больна. Но, самое главное, он обе­щал заботиться о ней всю жизнь, и она ему верила. В кон­це концов они подросли, их тетушка умерла, а брат от­правился на войну. Нелли осталась в деревянном домике одна, зарабатывала себе на жизнь шитьем и ждала его возвращения. Прошло много лет, а от Генриха не было ни весточки. Однажды на пороге дома появилась незна­комая женщина. Она представилась женой брата и сказа­ла, что он погиб. На войне он уцелел, но через два гада его убила копытом лошадь. Женщина приняла приглашение Нелли переночевать в ее доме, но на следующее утро еще до пробуждения хозяйки тихонько ушла и больше ни­когда не появлялась.

С тех пор Нелли не находила себе утешения. Девушка не просто горевала о смерти любимого брата, ее особенно огорчало то, что он не вернулся к ней после войны и даже не прислал весточку. Потрясение от известия о том, что ее предал единственный человек, в любовь которого она верила, было слишком сильным. Вскоре она умерла от острой сердечной недостаточности, — в ее случае, бук­вально от разбитого сердца. Ей было всего сорок четыре года.

Я не часто путешествую в прошлое вместе со своими клиентами, но в этом случае я была вместе с Нелли и ви­дела посетившую ее незнакомку. Вы, наверное, знаете, что я никогда не сообщаю клиентам ложную информа­цию. Если бы я говорила клиентам неправду, которую им приятно будет слышать, я тем самым нарушила бы свой договор с Богом. Так что, когда я прервала рассказ Нелли и объяснила, что произошло на самом деле, это вовсе не было попыткой утешить ее. Незнакомка была сумасшед­шей, и она лгала: Генрих не был ей мужем. Она безумно влюбилась в Генриха, когда тот был еще на службе в армии, и убила его после того, как он ее отверг. Она отыс­кала сестру любимого из жестокого любопытства. О6манщица понимала, что Нелли без труда сможет разоблачить ее, и поэтому ушла прежде, чем та проснулась.

Я уже не раз говорила и повторю снова, что созна­тельный ум обмануть легко, однако сверхсознательный ум немедленно узнаёт истину и отзывается на нее. Нелли сразу поняла, что я рассказала ей правду о трагедии прошлой жизни. А ведь женщину почти двести лет мучи­ли клеточные воспоминания о том, что человек, который был ей одновременно братом, лучшим другом и един­ственной родной душой, бросил и предал ее, а значит, ни­когда не любил.

Слова «разве вы не видите?» являются наилучшим мостом, помогающим клиенту увидеть связь между травмой прошлого и нынешней ситуацией. Их я произ­несла и в этом случае.

— Разве вы не видите, Нелли, — сказала я, — что эта незатянувшаяся сердечная рана из далекого прошлого слилась с болью от разрыва, происшедшего год назад? В обоих случаях речь идет о мужчине, которого вы любите, с которым вы живете, которому доверяете; обязательно присутствует другая женщина; и оба случая так или иначе связаны с ложью и предательством. В этой жизни Джордж поступил с вами именно так, как, по вашему мнению, поступил с вами брат в прошлой жизни. Теперь вы узнали правду о прошлом, и вам будет проще исце­литься от этой давней боли. А правда о нынешней жизни поможет вам исцелиться от боли теперешней. Теперь яс­но: ваш брат из Германии заслуживал любви и доверия, но Джордж не имеет с вашим братом абсолютно ничего общего.

Нелли не была уверена, что все окажется так просто, но она пообещала, что в течение следующего месяца бу­дет начинать и заканчивать каждый день молитвой о том, чтобы горе, боль, предательство и любая негативность, принесенные из той или любой другой жизни, рас­творились в священной чистоте Божественной любви, в белом свете Святого Духа. На следующее же утро пришло первое хорошее известие от Нелли. Она оставила мне на автоответчике сообщение о том, что, вернувшись домой, «изгнала» из квартиры все фотографии, письма и запис­ки Джорджа и даже «отвратительное» (ее слово) ювелир­ное украшение, которое он некогда подарил ей, а потом, как оказалось, купил точно такое же «другой женщине». Через шесть недель я получила от Нелли прекрасное про­щальное письмо. Она писала, что приняла предложение о переводе на работу в другой штат — предложение, которое до этого дважды отвергала в надежде, что Джордж передумает и вернется к ней. Сейчас это ее уже не беспо­коило. Она с нетерпением ждала новой жизни, твердо зная, что эта новая жизнь была бы невозможна, не примирись она с прошлой жизнью, о которой раньше даже не знала.

Сара

Депрессия

Головные боли

Обжорство

Саре было сорок три года, и она попала в замкнутый круг, знакомый очень многим моим клиентам: она слишком много ела от того, что ее мучила депрессия, и ее мучила депрессия оттого, что она слишком много ела. Обычная «ловушка-22», в которую женщина попала, ког­да ей было 22 года. Она добросовестно испробовала все мыслимые диеты, регулярно посещала тренажерные за­лы, сдала множество анализов крови, предполагая, что избыточный вес является следствием гормональных, ме­таболических или генетических нарушений. Ее врачи в один голос твердили, что избыточный вес вреден для здо­ровья. Женщина была напугана, ею овладело чувство полной беспомощности и безнадежности. Заключения специа-листов были противоречивы. Одни утверждали, что «дело не в калориях, но в содержании жира», а другие — что «содержание жира не имеет никакого значе­ния, главное следить за калориями». В конце концов Сара просто перестала обращать на них внимание. Она устала от ложных обещаний; от попыток и неудач; устала от ра­зочарования в глазах мужчин, когда она открывала им дверь, — с этими мужчинами она знакомилась через раз­личные брачные агентства. Она устала жить в теле, на ко­торое ей самой было противно смотреть; устала от по­стоянных депрессий и сопровождающих их головных болей; женщина не понимала, что с ней происходит и почему.

Растерянность и подавленность Сары усиливались еще тем, что во всех остальных отношениях она была дисци-плинированной, ее ценили на работе и сама она от­носилась к внешности людей весьма внимательно. Сара закончила колледж с отличием, она содержала свой ма­ленький домик и гардероб в идеальном порядке и зарабо­тала себе репутацию очень талантливой, неутомимой профессиональной няни. И вот, по иронии судьбы, она, умевшая так замечательно заботиться о физическом со­стоянии совершенно чужих людей, никак не могла спра­виться с собой. Думая об этом, женщина нередко плакала ночи напролет. Однажды после такой бессонной ночи она пришла ко мне в кабинет, уселась на кушетку и за­явила:

— Должна предупредить вас, что я однажды уже под­вергалась гипнозу для снижения веса, но это не помогло. Так что если вы собираетесь дать мне постгипнотическое внушение, чтобы, начиная с сегодняшнего дня, шпинат стал для меня таким же вкусным, как ореховый пирог, не будем понапрасну тратить время.

Я очень люблю традиционных врачей и гипнотерапевтов, но ненавижу шарлатанов. Мне приходилось ви­деть множество клиентов, которые стали их жертвами, и я считаю этих псевдолекарей самыми настоящими пре­ступниками. Я села около Сары и положила ей руку на плечо.

— Сара, даже если вы не станете слушать ничего из того, что я собираюсь сказать вам сегодня, послушайте только одну вещь, и слушайте внимательно, потому что, клянусь, я скажу чистейшую правду. Вы согласны?

— Ладно, — сказала она, все еще неуверенно. — Го­ворите.

— Шпинат ничуть не похож вкусом на ореховый пи­рог, и никогда не будет похож. Может быть, начнем?

Она улыбнулась и расслабилась. Я вновь уселась на стул рядом с кушеткой, и мы начали медитацию, чтобы ей было легче войти в транс. Сара дважды прерывала ме­ня, чтобы сходить в уборную. В первый раз я ждала ее несколько минут, а во второй раз сказала, чтобы она ни о чем не беспокоилась, — если что-нибудь случится, я по­том вымою кушетку. Она сопротивлялась гипнозу из страха перед очередным разочарованием. Зная, через что прошла эта женщина, я не могла упрекать ее.

Вскоре Сара оказалась в Индии начала шестнадцато­го века. Она была танцовщицей, и зрители восхищались ее красотой и изяществом. Женщина носила одежды из красного и шафранового шелка, который нежно ласкал ее длинные золотисто-коричневые ноги. А когда она кру­жилась в неистовом танце посреди зала, полного богатых мужчин, то несомненно знала: каждый из них ее хочет, но никто не получит. Ее сердце принадлежало пожилому темнокожему очень спокойному человеку. Он мало гово­рил и очень редко улыбался. Его прошлое было полно тайн, которыми он никогда не делился, но от них оста­лись настороженность в его душе и раны на теле. Он лю­бил ее и всегда привозил подарки из долгих — по нес­кольку месяцев — путешествий. Танцовщица познако­милась с ним, когда ей было двадцать, и с тех пор никогда не смотрела на других мужчин — даже не думала о них. Больше всего на свете она хотела выйти за него замуж, но он никогда не давал и не требовал никаких обязательств, а танцовщица не решалась говорить о браке из страха, что возлюбленный покинет ее. Итак, она его любила — тихо, покорно и безраздельно... Радовалась каждой про­веденной с ним ночи; наслаждалась прикосновением его взгляда, когда он стоял в глубине зала среди богатых зри­телей и с гордостью смотрел на танец возлюбленной; молча сносила печаль оттого, что он хочет ее недостаточ­но сильно. Однажды, закончив танец, Сара вышла из за­ла, полного богатых людей, и увидела на улице под дож­дем совершенно незнакомую женщину. Не говоря ни слова, незнакомка вынула из складок юбки ружье и выст­релила танцовщице в голову. Сара умерла мгновенно. Ей было тридцать шесть лет. — Кто она? — спросила я.

— Не знаю, — ответила Сара, — но думаю, это из-за него.

Я провела ее через смерть, по туннелю, на Другую Сторону, где мы понимаем все и отвечаем на любые воп­росы. Там я снова спросила:

— Почему та женщина убила вас?

— Мой любимый мужчина убил ее мужа, — произ­несла она спокойно. — Она отомстила ему, убив меня.

В прошлой жизни в двадцать лет Сара полюбила че­ловека, который не женился на ней и из-за которого ее в конце концов застрелили. В этой жизни в двадцать лет Сара стала набирать вес, в связи с чем у нее начались де­прессии и головные боли. Для того чтобы связать эти два факта, не нужно быть ни выдающимся ученым, ни экс­трасенсом.

Затем словно рухнула плотина, и на Сару обрушился поток отрывочных воспоминаний из других жизней. Бельгия: выносив и родив двенадцать детей, она совсем потеряла силы и здоровье; в конце концов ее забил до смерти жестокий муж. Нью-Йорк: Сара — любовница гангстера, которого она бросила ради бурного, но корот­кого романа с другим мужчиной; затем до конца своих дней женщина пряталась от неизбежной мести гангстера. Италия: она незаконнорож-денная дочь уличной бродяж­ки; нищета, голод, постоянные побои и насмешки от дру­гих детей из их города... Германия: Сара замужем за вра­чом, который хочет детей, но, поскольку она бесплодна, муж постоянно пичкает жену таблетками, уколами и сыворотками; в результате она располнела от гормонально­го дисбаланса и в конце концов умерла, так и не родив.

— Посмотрите, — сказала я Саре, — вы используете избыточный вес, чтобы уберечь себя от отверженности, осуждения и смерти, которые всегда были связаны у вас с любовью. Вы очень боитесь, что любовь сделает вас уязвимой.

Я обратила ее внимание на то, что красота, брак и ма­теринство не принесли ей покоя и безопасности. И ее мать в Италии не смогла уберечь Сару от побоев, беднос­ти и голода. Никакая сила воли и самодисциплина не смогут дать ее телу более сильную команду, чем неразре­шенные клеточные воспоминания, твердящие, что вы­жить можно только в том случае, если замкнуться в себе и держаться от любых потенциальных любовных отно­шений как можно дальше. А жизнь, прожитая в Гер­мании, подсказала ей легкий и доступный способ создать эту дистанцию: толстые доспехи из жира, защищающие от любви. Кроме того, злоупотребляя пищей, она пыта­лась спасти себя от голода — участи, на которую некогда обрекла ее мать.

Разительная перемена произошла в клиентке сразу же. Утром в мой кабинет вошла злая, раздраженная, воинственно настроенная женщина — а уходила милая, симпатичная, ранимая и совершенно спокойная.

Когда она пообещала, что станет каждый день мо­литься об освобождении негативных клеточных воспо­минаний, я знала, что могу ей верить.

Я до сих пор храню фотографию, которую она при­слала мне год спустя: улыбающаяся Сара в числе участни­ков благотворительного марша в помощь больным СПИДом и подпись: «Похудела на тридцать килограмм и очень довольна!»

Фрагменты

Не всем клиентам для того, чтобы добраться до при­чин своей проблемы, коренящихся в клеточной па­мяти, требуется долгая полноценная регрессия. Иногда лишь краткий фрагмент из какой-нибудь прошлой жиз­ни содержит всю информацию, необходимую им для ис­целения.

Каролина страдала от панического страха перед насе­комыми. Во время регрессии она увидела, как в 1503 году она работала на поле в Африке и буквально задохнулась, когда на нее обрушилась огромная стая саранчи.

Клаустрофобия у Тома исчезла после того, как он стал свидетелем собственной смерти, под завалом в угольной шахте в конце восемнадцатого века.

Бэрри боялся высоты, пока не вспомнил, как в сем­надцатом веке он, будучи маленьким мальчиком, свалил­ся с кокосовой пальмы. Ребенок сломал спину и не мог ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Так он и умер в одиночестве, глядя на колышущиеся в высоте листья ог­ромного дерева.

Анну-Марию мучил страх перед пищей и напитка­ми, которые хоть на секунду оказались вне поля ее зрения. Она могла обедать только в тех ресторанах, где пищу готовили в ее присутствии. И боялась допить стакан ви­на, оставленный в комнате, откуда она на минутку выш­ла. Но эта фобия навсегда исчезла вскоре после того, как пациентка посетила одну из прошлых жизней. Ее отрави­ли собственные охранники, нанятые для защиты от тол­пы бунтовщиков, задумавших ее убить.

Я уже не раз говорила, что отношусь серьезно ко всем без исключения страхам, которые кажутся серьезными моим клиентам.

Когда Тед обратился ко мне с жалобами на страх пе­ред акулами, он сказал, что ему несколько неловко беспо­коить меня по поводу такой чепухи. Во-первых, страх пе­ред акулами вполне оправдан, а во-вторых, Тед жил в ты­сяче миль от ближайшего океана, и потому акулы не очень-то угрожали ему. Однако он устал от ночных кош­маров, устал выдумывать отговорки, когда друзья при­глашали его искупаться в бассейне или съездить на пик­ник к озеру. Несмотря на все аргументы рассудка, он ни­как не мог убедить себя, что в бассейне не водятся акулы. А больше всего Тед устал от того, что такой нелепой фо­бией страдает не кто иной, как он — практикующий пси­холог.

Для исцеления Теду потребовалось лишь краткое пу­тешествие в 1415 год, когда он был испанским моряком. Его корабль загорелся и пошел на дно. Тед попытался спастись вплавь, но его настигла акула и откусила ногу. Тед утонул прежде, чем акула успела вернуться, чтобы за­кончить трапезу. Эти последние кошмарные минуты той жизни — все, что вспомнил во время сеанса Тед. Но этого оказалось достаточно, чтобы освободиться от мучивших его клеточных воспоминаний. С тех пор прошло четыре года. Кошмары ему больше не снятся, и он построил у се­бя во дворе плавательный бассейн. Подшучивая над со­бой, он повесил рядом с бассейном большую вывеску: «Бегать, толкаться, брызгаться и выпускать в бассейн акул запрещается».

Прежде чем Диана рассказала о своем тайном горе, мне пришлось дать ей торжественное обещание, что я не стану смеяться. К собственному смущению, она всю жизнь страдала от сильнейшего отвращения к стеганым одеялам. И опять-таки, на первый взгляд это так же неле­по, как бояться акул, живя посреди Небраски. Но с самого младенчества Диана начинала дрожать и плакать от од­ного вида стеганого одеяла. Теперь Диана стала взрослой, однако стоило ей увидеть стеганое одеяло в магазине или в гостях у друзей, как ее бросало в пот и к горлу подкаты­вала тошнота.

— Это невыносимо, я сойду с ума, — сказала женщина.

Диана отправилась в 1780 год, в Пенсильванию. Она была бедным одиноким подростком, работавшим в се­мейной артели по производству стеганых одеял. В него без памяти влюбилась девчонка постарше, которая рабо­тала в той же артели. Парень не ответил девушке взаим­ностью, и она его убила. Вот и все, что касается отвраще­ния к стеганым одеялам.

Независимо от того, нашли вы среди этих докумен­тальных историй свои страхи или фобии или нет, я наде­юсь, вы воспрянете духом, узнав, что такие же люди, как вы, навсегда оставили позади — буквально позади — проблемы, подобные вашим. Для этого им понадобилось всего-навсего отпустить вызвавшие их клеточные воспоминания и тем самым дать сверхсознательному уму исцеление, к которому он так долго стремился.

И слава Богу, целительная сила освобождения от клеточ-ных воспоминаний этим не ограничивается. Фактически, это только начало. При лечении физических проб­лем удается достигнуть не менее замечательных — а в некоторых случаях поистине чудесных — результатов.

Камила

Боль в пояснице и бедрах

Онемение ног

Камиле было сорок семь — она на два года младше P.K. После тридцати лет совместной жизни она по-прежнему любила своего мужа. Она так беспокоилась о его здоровье, что воспринимала свои хронические боли, мучившие ее в течение десяти лет, всего-навсего как до­садные обстоя-тельства, которые мешают ей должным образом заботиться о нем.

— С вашим мужем все будет в порядке, — заверила я ее. — А сейчас давайте поработаем с вами, чтобы вы от него не отставали.

Я знала: женщину очень беспокоит, что мужу прихо­дится ждать ее в приемной, поэтому, как только Камила вошла в транс, я сразу велела ей отправиться в точку входа.

Она сразу же оказалась в крытой повозке вместе со своим мужем, фермером. Шел 1851 год. Преодолевая множество трудностей, их караван двигался из Виргинии в Калифорнию. Двадцатилетняя женщина, мать двоих де­тей, она радовалась этому приключению и с нетерпением ждала новой жизни на новой земле. Застолбив шестьде­сят акров земли на севере Калифорнии, у границы с Не­вадой, они отстроили небольшую ферму и принялись за работу. Однажды, когда Камила с детьми шла в гости к соседям, на них напало несколько краснокожих. Стрелы пронзили поясницу и левое бедро женщины. Беспомощ­ная, она лежала около тел детей, пока не истекла кровью.

Затем она оказалась в Северной Каролине, снова на ферме. Камила была счастливой замужней женщиной, лет двадцати пяти, бездетной. Каждое утро, после того как муж отправлялся трудиться на поле, Камила садилась на свою любимую темно-каштановую кобылу по имени Афина и отправлялась кататься. Одним апрельским ут­ром во время прогулки пошел дождь, и Камила неохотно поехала домой. Когда лошадь пересекала неглубокий ру­чей, она увидела на противоположном берегу водяную змею и встала на дыбы. Камила упала, да так и не смогла подняться на ноги. Но вскоре ее нашел один из наемных работников. Он отправился на поиски хозяйки, как толь­ко увидел, что лошадь вернулась без наездницы. У Камилы были раздроблены бедро и поясница. Остаток жизни она пролежала с парализованными ногами, не способная ходить и самостоятельно о себе заботиться. По иронии судьбы, женщина пережила своего мужа. Он умер от аневризмы, когда Камиле было под пятьдесят. После это­го за женщиной ухаживали работники фермы. В пятьде сят девять лет к ней пришла смерть. Камила встретила ее с облегчением.

Связь с нынешней жизнью совершенно очевидна: яко­бы неизлечимые боли в пояснице и бедрах, от которых она страдает сейчас, периодическое онемение ног, склон­ность беспокоиться о муже больше, чем о себе, — все эти хронические «неизлечимые» проблемы обусловлены сиг­налами о боли, параличе и прочих бедах из прошлых жизней, которые посылает женщине клеточная память. В отличие от Р. К., Камила увидела эту связь сразу же и вы­ходила из кабинета, явно взволнованная пережитым. Опускались поздние летние сумерки. Я смотрела, как они уезжают с автостоянки под моим окном, и улыбалась, представляя себе оживленные беседы и удивительные пе­ремены, которые предстоят им в ближайшем будущем.

У Р. К. больше не было бронхитов, а тем более воспа­ления легких. Ни разу. Он вышел на пенсию через пять лет, не пропустив за это время ни одного рабочего дня. Его жена тем временем окрепла настолько, что устрои­лась на работу к подруге, которая содержала частный дет­ский садик. Камила любила детей, и работа с ними помо­гала ей оставаться молодой, деятельной и здоровой. По­следнее письмо от них я получила год назад. В графе обратного адреса значилось: «Где-то в США». В конверте лежала фотография, на которой были запечатлены Р. К. и Камила, сидящие в кабине своего новенького дома на ко­лесах и приветливо машущие руками. Постскриптум к этому написанному от руки письму гласил: «Что я могу сказать? Уж если вы правы, значит, правы. Спасибо! Р. К.».

Нора

Астма

Хроническая боль в спине

 Тридцатипятилетняя Нора была на втором месяце бе­ременности. Предыдущая закончилась выкидышем, и женщина решила сделать все, чтобы доносить следую­щего ребенка до конца — а для этого, кроме всего проче­го, нужно было как следует позаботиться о своем здо­ровье. Нора с подросткового возраста страдала астмой. Кроме того, она надеялась избавиться от боли в спине, которая началась после довольно безобидного падения, когда женщина училась кататься на лыжах. С тех пор она больше и думать не хотела о лыжах и вообще терпеть не могла этот вид спорта. Она знала, что с беременностью боль в спине, вероятно, усилится, но обследовавший жен­щину специалист утверждал, что с ней все в порядке. Во время последнего визита к нему Нора так рассердилась на его заявление, будто она «просто предста-вила себе эту боль», что не смогла удержаться и заявила: «Простите, очевидно, я занимаю ваше время проблемой, решить ко­торую вам не под силу. Поэтому на следующей неделе я иду к экстрасенсу и уверена, она мне поможет». Он отве­тил, что если Нора хочет потратить деньги на «какого-то чокнутого экстрасенса», то он, конечно, не может остано­вить ее.

Поверьте, девяносто минут, проведенные со мной, стоили денег, которые она заплатила.

Ключ к своей астме Нора нашла почти мгновенно. Она вернулась в Англию, в 1110 год. Ей было четырнад­цать лет. Девушка затаилась в углу крохотной холодной темной подвальной комнатки. Из-за тяжелого запаха сы­рости и плесени было трудно дышать. Нора скрывалась от пресле-дователей. Если бы ее нашли, то заточили бы в тюрьму или казнили за то, что в те времена считалось «преступлением против церкви». Она принадлежала к небольшой тайной группе людей, поклонявшихся Мате­ри-Богине. Они называли себя ессеями и изучали «кол­довство», которое мы теперь называем фито- и ароматерапией. Однажды во время ночного богослужения их окружили правоверные христиане, но девушке удалось сбежать. Спрятавшись в этом тесном подвале, Нора спас­лась от преследователей, но надышалась спорами гриб­ков и плесени, которые вызвали у нее целый ряд тяжелых легочных заболеваний. Она умерла четыре года спустя от острого плеврита.

Точку входа к болям в спине Нора нашла в 1822 году во Франции. Восьмилетняя Нора была несколько мало­вата для своего возраста — такая же хрупкая и необыкновенно красивая, как ее мать, известная певица. Когда Нора роди-лась, ее брату, Жерару, было пять лет. Это был испорченный самонадеянный мальчишка, внешне похожий на их высокого симпатичного отца, который был владельцем нескольких ночных клубов, где пела мать Норы. До рождения девочки родители по вечерам всегда брали Жерара с собой в эти клубы. Мать в своих роскошных нарядах пела на сцене; отец ходил между столиками, приветствуя заискивающе-востор-женных завсегдатаев, словно могущественный кукловод, оживляющий свою коллекцию забавных марионеток. Маль-чика тем временем все ублажали и обхаживали, словно особу царских кровей. Но вот на свет появилась Нора, и родители решили, что им проще нанять няню, чем таскать за собой двоих детей. Таким образом, выходы в свет для Жерара превратились, и ему пришлось довольствоваться вниманием и любовью родителей лишь в те непродолжительные часы, когда они бывали дома. С точки зрения Жерара, благоден-ствие в его жизни сменилось убожеством, и во всем была виновата эта непрошеная малявка. Он презирал сестру с самого начала. По отношению к ней он проявлял ледяное пренебрежение, либо старался причинить боль, если видел, что останется безнаказанным. Нора была достаточно здорова и независима, чтобы в очень раннем возрасте понять: ее брат — не очень хоро­ший, его презрение к ней — это его проблема и она не позволит ему сделать ее несчастной. Нора и Жерар нахо­дились в состоянии необъявленной войны вплоть до восьмого дня рождения девочки. В тот день во дворе ее ждал сказочный праздник с клоунами, пони, музыкой, подарками и множеством друзей. Она как раз собиралась спуститься по длинной изогнутой лестнице со второго этажа их дома, но... внезапно в Жераре вспыхнула ярост­ная ненависть, он подбежал к девочке сзади и изо всех сил толкнул ее в спину. Нора покатилась вниз по дере­вянным ступеням и приземлилась внизу, испытывая нес­терпимую боль: у нее была переломана спина. Она успела заметить, как Жерар развернулся на верхней площадке лестницы и скрылся. Нора умерла прежде, чем приехал доктор.

Не так уж трудно увидеть сходство между падением с высокой лестницы и катанием по крутому склону на лы­жах — особенно если это занятие для тебя ново и пугаю­ще. Ее клеточная память не видела между этими вещами никакой разницы и послала клеткам женщины инфор­мацию о том, что результатом этого занятия станет жес­точайшая травма спины, независимо от того, насколько легким окажется ушиб при падении. Позже Нора расска­зывала мне, что всю жизнь боялась высоты: при подъеме по эскалатору у нее всякий раз потели ладони. Несколько лет назад при покупке дома она едва не довела своего му­жа до бешенства, потому что отказывалась даже слушать про любое жилище, в котором было больше одного этажа.

Когда я проводила Нору через смерть от рук Жерара, она вдруг пробормотала:

— Мне нужно увидеться со своим ребенком.

— С тем, которого вы потеряли? — спросила я.

— С тем, которого вынашиваю. Это возможно? Я объяснила, что мы можем предложить встречу лю­бому духу, но нет никакой гарантии, что этот конкретный дух откликнется на наше предложение. Духовного гида Норы звали Доминик. Я велела клиентке выбрать для встречи какое-то определенное место, описать его как можно подробнее, а затем попросить Доминика пригласить дух еще не рожденного ребенка туда для встречи.

Нора описала мостик над кристально-чистым ручьем посреди бескрайнего, изумительно красивого луга. Вда­леке она видела огромное белое мраморное здание, ко входу в которое ведет очень широкая лестница в милю длиной. Я спросила клиентку, знает ли она это место.

— Кажется, оно мне знакомо, — ответила она, — но я не могу сказать, где это.

Женщина оказалась у входа на Другую Сторону, где прежде бывала много раз. Но я не стала прерывать ее и говорить об этом. Мраморное здание вдалеке — это ве­ликолепный Дом Мудрости, первая остановка каждого вновь прибывающего с Земли.

Вначале Нора была одна. Затем возле нее появилась темноволосая женщина. У женщины была безупречная оливковая кожа, огромные карие глаза, округлое ангель­ское лицо и изящная фигура с осиной талией.

— Кто она? — спросила я. На лице Норы отразилось недоумение.

— Женщина говорит, что ее зовут Рашель и она — моя будущая дочь.

— Вы ей верите?

— Хотелось бы. Она красивая. У нее цвет кожи как у моего мужа, а глаза как у моей матери. Я просто не ожи­дала встретить взрослую женщину.

Улыбнувшись, я объяснила клиентке, что на Другой Стороне всем по тридцать лет. Но ей не обязательно ве­рить моим словам, и даже словам Рашель. Через семь ме­сяцев, когда родится ребенок, она узнает наверняка, было ли это переживание реальным или нет.

— Кто бы ни была эта женщина, она оказалась доста­точно любезной, чтобы встретиться с вами, — заметила я, — так что узнайте, не хочет ли она сказать вам что-ни­будь еще.

— Рашель хочет, чтобы я знала, что она — тот же ре­бенок, которого я вынашивала в прошлый раз. Тот мо­мент оказался неподходящим для всех нас, но теперь все будет хорошо. Это наша пятая жизнь вместе. Дважды мы были лучшими друзьями, один раз — братьями, а в по­следний раз я была ее сыном. — После паузы Нора доба­вила: — Она говорит, что ей не терпится вернуться на землю. Я должна родить в ноябре (это правда), но она ро­дится за три недели до срока.

Встреча с еще не рожденным ребенком была исклю­чительно отчетливой и реальной. Но как призналась Но­ра, возможно, она сама все выдумала, побуждаемая от­чаянной надеждой, что в этот раз ее беременность проте­чет успешно. Скептицизм женщины был обусловлен исключительно тем, что она боялась во все это поверить. Я заверила женщину, что не могу упрекать в скептицизме ни ее, ни кого бы то ни было, поскольку сама — скептик. Но тем не менее я попросила ее не забывать, что и Рашель, и я, медиум-ясновидящая, обещаем, что в октябре у нее родится здоровая девочка. А правильно ли это пред­сказание, покажет время.

Однако первых результатов регрессии не пришлось ждать так долго. Через месяц Нора сообщила мне, что ее  астма и боль в спине полностью прошли. Женщина уже  сама, вслед за своим врачом, начала думать, что, возможно, она «просто представляла себе» все эти болезни.

И, что гораздо важнее, через семь месяцев я получила  от Норы известие о рождении ребенка. Это была совершенно здоровая девочка весом в четыре килограмма. Малышка родилась 24 октября, ее назвали Рашель, и у нее была оливковая кожа отца и большие карие глаза бабушки по матери.

Я уверена, что однажды Нора расскажет своей дочери о том, как еще до ее рождения они встречались на мостике над кристально-чистым ручьем неподалеку от белого  мраморного здания. И если это произойдет, пока Рашель будет еще маленькая, возможно, девочка вспомнит о встрече.

Нет сомнений, что не поддающиеся диагностике заболе-вания и боли без объективных причин представля­ют исклю-чительно важную проблему для моих клиентов и врачей, которые их направляют. Но следует повторить:  клеточные воспоминания не являются причиной абсолютно всех заболеваний, и ни один экстрасенс, включая меня, не сможет заменить профессиональных работников здравоохранения. Я нередко повторяю, что врачей тоже сотворил Бог, и не устаю напоминать, что хочу ра­ботать вместе с ними, а не вместо них. Поэтому, пожа­луйста, внимательно относитесь к своему физическому и психическому здоров’ю.

Позитивные клеточные воспоминания

и клеточные воспоминания из нынешней жизни

Обратите внимание: мы не случайно говорим клеткам нашего тела, чтобы они отпустили в белый свет Свя­того Духа именно негативные воспоминания из про­шлых жизней. Наш сверхсознательный ум одарен совер­шенной памятью. Он помнит все, что испытал. Естест­венно, он помнит о пережитой боли. Но кроме этого, он помнит о счастье, ликовании, здоровье и покое, которые ему довелось испытать на Земле и на Другой Стороне. Все эти позитивные воспоминания являются очень ценными для нашей нынешней жизни.

Если уж речь зашла о нынешней жизни, то пусть у вас не создается впечатление, будто все клеточные воспоми­нания, на которые мы непрерывно реагируем, приходят к нам только из прошлых жизней. Наша реальность не ограничена содержанием воспоминаний сознательного ума, — она представляет собой смесь сознательных и бессознательных воспоминаний о каждом мгновении, прожитом сверхсозна-тельным умом, которые он переда­ет клеткам. Наш созна-тельный ум очень хрупок, забыв­чив и милосерден к себе. Он всеми силами старается поверить в то, во что хочет верить, истолковывает факты в свою пользу, и поэтому ему совершенно невозможно до­верять, когда речь идет о его реальном опыте. Если предположить, что все случившееся с нами ограничено содер­жанием наших сознательных воспоми-наний, то получит­ся, что никто из нас не бывал в утробе матери, не проходил через процесс рождения и начинал свою нынешнюю жизнь приблизительно в трехлетнем возрасте. Однако наш сверхсознательный ум хранит все воспо­минания — негативные и позитивные — как из прошлых жизней, так и из нынешней, — и клетки тела пользуются этой информацией.

  Джейн

Проблемы в супружеской жизни

Я узнаю что-то новое почти на каждом сеансе, и час, проведенный в обществе Джейн, не был исключением. Всем нам приходилось встречать людей, к которым мы с первого взгляда испытываем взаимную неприязнь и раздражение без всяких на то причин — особенно когда приходится часто бывать вместе. Думая об этих людях, я всякий раз вспоминаю случай Джейн.

Джейн рассталась со своим мужем Райаном, пробыв с ним в браке всего четыре года. Оба были хорошие трудолюбивые люди и очень любили друг друга. Неразреши­мая на первый взгляд проблема, которая привела к разрыву, была настолько банальна, что, излагая ее, Джейн да­же виновато улыбнулась: ее свекровь, Сандра, оказалась настолько вздорной и докучливой, что Джейн пришлось уйти из дому. Женщина пришла ко мне в надежде услы­шать, что Сандра либо будет жить отдельно от них, ли­бо — еще лучше — провалится сквозь землю.

— Я понимаю, нелепо позволять кому бы то ни было задеть тебя за живое настолько сильно, чтобы уйти от му­жа, — признала она. — Но я больше не вытерплю этого ни минуты. Райан — единственный ребенок в семье, и мать всегда была рядом с ним. Она овдовела как раз в то время, когда мы с Райаном встречались, нам было ее жал­ко, и мы взяли за правило один-два раза в неделю пригла­шать Сандру пообедать с нами. Оглянуться я не успела, как мы стали практически неразлучны. Я попросила ее помочь нам в организации свадьбы. Но кто мог знать, что она абсолютно все устроит исключительно по-свое­му? Она выбрала церковь, священника, цвета наших на­рядов и нарядов свидетелей, музыку, меню, оркестр. Сан­дра без моего ведома даже заменила черные лимузины, которые я заказала для церемонии, на белые, потому что она, видите ли, находит черные лимузины слишком мрачными.

Я перебила клиентку, уже зная, что последует дальше:

— Дайте-ка я угадаю: стоило вам пожаловаться Райану, как он сказал, что вы неблагодарны — ведь его мать взвалила на свои плечи все заботы. — Клиентка кивну­ла. — Скажите пожалуйста, а она не отправилась вместе с вами в свадебное путешествие?

— О нет, — сказала Джейн, — это было бы слишком просто! Вместо этого через три дня после нашего отъезда она решила внезапно почувствовать боль в груди и лечь в больницу. Нам пришлось немедленно вылетать домой.

— Изжога? — спросила я, заранее зная ответ.

— Изжога, — подтвердила Джейн.

Это было только начало. Беспокоясь о здоровье мате­ри и желая, чтобы она не чувствовала себя одинокой, Райан снял матери квартиру в двух кварталах от их с Джейн нового дома и дал ей ключи. Этого было достаточ­но, чтобы свекровь сочла их дом своим. Ее присутствие ощущалось постоянно, она никогда не стучалась, прежде чем войти, и тем более не уведомляла о своем приходе по телефону. Кроме того, свекровь взяла в свои руки все до­машнее хозяйство, называя это «помощью». Она пере­ставила по своему вкусу мебель во всем доме — в гости­ной, в кухне и даже в спальне невестки. Когда Джейн и Райан на два дня уехали в командировку, она устроила им «сюрприз»: поменяла ковры во всем доме, причем такого цвета, который Джейн терпеть не может. Она даже наня­ла служанку под тем предлогом, что Джейн «не слишком усердна в уборке». Оставаясь наедине с сыном, Сандра жаловалась, что его жена недостаточно смотрит за до­мом. Однако с Джейн она была неизменно мила — но только до тех пор, пока в комнате находился Райан. За спиной у сына Сандра нередко вела себя с невесткой под­ло, жестоко и пренебрежительно. А если Джейн говорила что-то в ответ на ее колкости, Сандра немедленно пере­сказывала это сыну, обычно со слезами оскорбленной не­винности на глазах, и это неизменно приводило к сканда­лам между супругами.

— Он постоянно говорит: «Мать делает для нас все, что может, она любит тебя всем сердцем, а в ответ полу­чает только обиды. Если у тебя есть какие-то проблемы, постарайся с ними поскорей разобраться». Наконец я решила, что единственный способ покончить со всеми эти­ми проблемами — это уйти. Но я искренне люблю своего мужа и знаю: если бы мы жили вдвоем, то были бы пре­красной парой. Пожалуйста, скажите мне, появится ли у нас такой шанс? Или мне следует строить свою жизнь, не рассчитывая на это?

— Думаю, нет нужды говорить, что Сандра вас не лю­бит и отлично понимает, что делает. И в тот день, когда вы ушли, она праздновала победу, — сказала я. — Но это не просто мать-собственница, не желающая дать свободу своему сыну. Тут речь идет об очень личных отношениях между вами и ею. У вас изумительное общее прошлое.

— Что вы имеете в виду? Я убила ее в прошлой жиз­ни, а в этой она пытается взять реванш? Или, еще лучше, в прошлой жизни она сделала со мной что-то ужасное, а в этой я должна стать орудием возмездия и убить ее? — полушутя-полусерьёзно спросила Джейн.

Прежде чем ответить, я рассмеялась.

— Если я скажу, вы ни за что не поверите. Почему бы вам не отправиться в прошлое и не увидеть все самой?

Она охотно согласилась и вскоре уже возвращалась сквозь свою жизнь — сначала в юношество, затем в счас­тливое детство и наконец в лоно, которое она не хотела покидать и врачам пришлось стимулировать роды через пять дней после срока. Затем я велела ей отправиться в точку входа, где была объявлена эта война нервов между нею и Сандрой. Джейн долго молчала, затем на лице ее отразилась растерянность.

— Я вижу себя и Сандру, — произнесла она.

Я спросила, что они делают.

— Смеемся. Мы любим друг друга. Мы очень близкие подруги, — даже под гипнозом она говорила об этом с некоторым недоверием. — Мы работаем вместе. Ухажи­ваем за животными. Они не сидят в клетках, а свободно ходят по этой зеленой долине, окруженной горами. Воз­дух свеж, небо — закатного цвета. Так красиво... просто чудо.

— Вы можете определить, какой год? — спросила я. Немного подумав, Джейн ответила:

— Год? Нет никакого года. Тут нет времени. Тут прос­то сейчас.

Это могло быть только одно место...

— Где вы, Джейн?

— Я Дома, — ответила женщина, — на Другой Сто­роне. — Ее голос был полон благоговения.

— Итак, на Другой Стороне вы с Сандрой подруги. Джейн кивнула.

— Мы разговариваем. Строим планы.

— Какие планы? Вы можете услышать о чем?

— Мы решили провести следующую жизнь на Земле вместе. Нам обеим нужно кое-что прочувствовать и про­работать. Мы очень хорошо понимаем друг друга и по­этому собираемся составить наши планы так, чтобы ра­ботать над этим вместе. Мы позаботились о том, чтобы не облегчать свою задачу, и о том, чтобы нам нелегко бы­ло расстаться прежде, чем мы усвоим урок.

— И что же это за урок?

Она рассмеялась, причем хохотала до того заразно, что засмеялась и я.

Наконец она произнесла название жизненной темы, которую они с Сандрой договорились проработать во время этого пребывания на Земле:

— Терпение.

По окончании сеанса регрессии мы снова смеялись.

— Терпение, — повторила Джейн. — Иными слова­ми, я сама попросила Сандру вмешаться в мою жизнь и изводить меня, чтобы я научилась все это терпеть. — После паузы она добавила: — Бедный Райан.

— Почему же он бедный?

— Потому что он — невинная жертва в этой ситу­ации, разве не так? Такой замечательный человек, а мы выбрали его для того, чтобы он связал нас друг с другом.

— Теперь вы знаете, почему он такой замечатель­ный, — заметила я. — Если бы он был каким-нибудь ничтожеством, вы, вероятно, давным-давно ушли бы от него. Да и Сандре было бы не так трудно его отпустить.

Узнав обо всем, Джейн решила вернуться к мужу и попытаться наладить совместную жизнь.

— В конце концов, — сказала она, — кто знает, выпа­дет ли мне еще в жизни возможность выйти замуж за та­кого замечательного парня?

— Не стану с вами спорить, Джейн, но должна пре­дупредить: Сандра никуда не денется. На самом деле она будет жива и здорова еще тридцать два года. Вы уверены, что сможете с ней поладить?

— Если воспринимать ее как свекровь — тогда нет. Но если относиться к ней как к старой подруге, с которой мы заключили договор?.. Тут я что-нибудь придумаю.

Джейн вернулась к Райану. Сандра по-прежнему не­выносима. И всякий раз, когда Джейн кажется, что у нее больше нет сил терпеть все это и она вот-вот взорвется, женщина вспоминает, как они с подругой все это тща­тельно планировали на Другой Стороне. Тогда Джейн, смеясь от всей души, прощает Сандру.

— Это хорошо с двух сторон, — сказала я Джейн, когда через несколько месяцев после регрессии она по­звонила мне, чтобы рассказать, как идут дела. — С одной стороны, это очень хорошо для вашего духовного разви­тия. А с чисто человеческой точки зрения, это должно до­водить вашу свекровь до бешенства.

Она пыталась подавить смешок, но все-таки я его услышала.

— Сильвия, вы узнали о нашем договоре тогда же, когда и я. Я возвратилась в семью не только для того, что­бы самой учиться терпению, но и для того, чтобы учить тому же и Сандру. Разве по-дружески я поступала бы, ес­ли бы не давала подруге возможности проявить это столь важное для нас обеих качество?

Знаете, я до сих пор вспоминаю о Джейн с улыбкой.

Путешествие

 Всем нам известно, что знание — сила. Поэтому естес­твенно, что, познавая себя, мы обретаем силу для уп­равления собой. Чем больше мы знаем о себе, тем более эффективно действуем, и нам более комфортно живется в собственном теле. Понимание того, что нами движет, что нас отталкивает, чего мы желаем, чего нам следует из­бегать и почему мы думаем и чувствуем так, а не иначе, — имеет очень большое значение для душевного и физи­ческого здоровья. Обращаясь к клеточным воспомина­ниям, содержащим ключ к этому пониманию, мы обре­таем самый быстрый, самый эффективный способ изме­нить нашу жизнь к лучшему, начиная прямо с сегодняш­него дня.

Надеюсь, читая эти истории, вы понимали, что сказанное относится и к вам. Ведь путешествия назад по этой жизни и путешествия в прошлые жизни не тре­буют от клиентов каких-то особых навыков. Все люди имеют прошлые жизни. Я точно знаю, что и ваша бесконечная богатая событиями история ждет признания и раскрытия. Она хочет поделиться с вами своей мудростью, отпустить боль.

Я никогда не встречала человека, который не мог бы вернуться в свою прошлую жизнь. Ни одного случая среди тысяч и тысяч регрессий, которые я провела за четверть века. Поэтому я могу сказать с полнейшей уверенностью: вы сможете, если вам это интересно, пережить свои прошлые жизни! Это очень просто и очень увлекательно.

Чаще всего мои клиенты высказывают три причины, по которым им трудно решиться на регрессию. Если вы разделяете эти опасения, позвольте их развеять.

• «Сомневаюсь, что я поддаюсь гипнозу».

Каждый из тысяч клиентов, с которыми я работала, сумел более или менее глубоко войти в состояние гипнотического транса — если не на девяносто про­центов, то хотя бы на десять. Я убедилась, что успех регрессии не зависит от глубины транса. К тому же гипноз — не единственное средство доступа к вос­поминаниям наших клеток и сверх-сознательного ума. Гипноз, конечно, очень эффективен, но тех же результатов можно достичь при помощи простой медитации или благодаря вашей врожденной спо­собности к визуализации.

• «Я не умею визуализировать». Меня возмущает, ког­да некоторые люди говорят, что визуализация — это некое сложное эзотерическое искусство, кото­рым можно овладеть, только сидя в позе лотоса с кристаллом в руке и тюрбаном на голове. В действи­тельности же каждый из нас прибегает к визуализацин десятки раз в день. Если бы вы не умели визуализировать, то не могли бы рассказать (не глядя на них), как выглядят ваши родные и близкие, ваш дом, животные, деревья, небо или ваше рабочее мес­то. Вы не могли бы описать никого и ничего. Даже для того, чтобы найти свою машину на переполнен­ной автостоянке, вам пришлось бы ждать, пока большинство автомобилей разъедется, а затем ис­кать, к какому из оставшихся подходят ваши ключи. Визуализировать — это значит всего-навсего пред­ставлять себе что-то; и, когда вы отправляетесь в прошлую жизнь, желательно постараться предста­вить себе всё как можно более подробно.

 • «Что, если окажется, что в прошлой жизни я был ужасным человеком?»

 Во-первых, если вы были по-настоящему ужасным человеком, значит, вы — тем­ная сущность. Как я уже объяснила в первой части этой книги, темные сущности не способны отправ­ляться в прошлые жизни и даже не проявляют к ним никакого интереса. Так что сам факт того, что вам открывается прошлая жизнь, в которой вы бы­ли кем-то ужасным, исключает возможность того, что вы безнадежны и отчуждены от безусловной любви Бога. Во-вторых, поскольку люди являются на Землю для того, чтобы учиться и расти, мы неиз­бежно совершаем на своем пути ошибки, иногда весьма значительные. Я живу на Земле в пятьдесят четвертый раз. Ясно, что эти жизни не были безуп­речны. Как и всякий из нас, я что-то делала правильно, но совершала и крупные ошибки — как в про­шлых жизнях, так и в этой. Но ошибки в любой жизни достойны сожаления только в том случае, ес­ли мы отказываемся признавать их и не пытаемся их исправить... Если не обращаем внимания на уро­ки, которые можно из них извлечь, и не обещаем се­бе больше не повторять подобного. И если в какой-то из прошлых жизней мы совершили проступок, за который до сих пор себя не простили и до сих пор храним вину в своей клеточной памяти, то в этом нет никакого смысла. Зачем удерживать свою жизнь в мрачной тени прошлого, когда вокруг так много солнца?

Поиск вашего собственного пути в прошлое

И в заключение всего сказанного я хочу заверить читателей, что вы способны самостоятельно совершить цели­тельную регрессию в любом удобном для вас месте. Вы можете ограничиться путешествием по этой жизни или отправиться в любую прошлую жизнь. Вы можете дви­гаться быстро или медленно, — как вам удобнее, — и мо­жете совершать регрессию в одиночестве или с неболь­шой группой близких людей.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ

МОЛИТВА ОБ ИСЦЕЛЕНИИ

Дорогие Божественная Мать и Божественный Отец!

Прошу Вашего благословения, чтобы обрести здравый ум, верную душу и сильное физическое тело, ибо я троичен и представляю собой отражение Троицы. Здоровье — род­ник, вода бьющая из вечного Источника, который есть Ажна — Мать Богиня. Как мать питает свое дитя, так Мать Ажна питает меня. Я принимаю от Нее каждую чашу, наполненную до краев, и выпиваю ее, чтобы мое фи­зическое тело было здорово.

Я буду здоров; я буду крепок; я буду силен умом, телом, духом и высшим душевным умом.

Я закрыт для вторжения. Тьма не войдет в мой ум.

У меня есть страж, который охраняет меня от неду­гов, микробов и любых болезней.

У меня будут здоровые тело, ум и душа вплоть до са­мого конца моей земной жизни, когда я с достоинством вернусь Домой.

Я прошу защиты, любовью Бога Отца и Божествен­ной Матери. Пусть на меня каждый день моей жизни нис­ходит Святой Дух. И эта любовь, обладающая воистину огромной силой, защитит меня от всех ударов и стрел, ко­торые может послать готовящаяся к вторжению тьма.

Если я слаб здоровьем, то забуду об этом. Я отдам себя в руки Благословенной Ажне, чтобы Она убаюкала меня и сделала здоровым, сильным и целостным.

Если я принес какой-либо недуг из прошлой жизни, пусть он сейчас же растворится в окружающем меня бе­лом свете Святого Духа.

Я прошу об этом Именем Отца, Матери, Святого Ду­ха и Сына.

Аминь.

                                          …»